Динa Pубинa: «Bы пo-пpeжнeму – звeздa, Bиктopия Caмoйлoвнa!»
Динa Pубинa: «Bы пo-пpeжнeму – звeздa, Bиктopия Caмoйлoвнa!»
Иногда одна встреча оставляет в памяти неизгладимый след, особенно если это встреча с человеком, чьи книги стали частью твоей жизни. Дина Рубина вспоминает день, когда впервые оказалась на кухне Виктории Токаревой, и тот теплый разговор, который спустя годы отзовется в письме. О писательской дружбе, времени, которое уносит годы, но не чувства, – в искреннем рассказе, полном уважения и восхищения.
«Однажды, будучи совсем юной девицей, я прочитала в журнале «Юность» начало одного рассказа: «Нудным человеком называется тот, который на вопрос: «Как твои дела?» — начинает рассказывать, как его дела…». Я уткнулась носом в страницу и проглотила весь рассказ за один вдох и выдох. С тех пор имя – Виктория Токарева – означало для меня отличную прозу.
Году в 78-м или в 79-м прошлого (о, ужас) века, я в очередной раз оказалась в Москве, где любила бывать: в ТЮЗе уже шла пьеса по моей повести «Когда же пойдет снег?», время от времени, с выездной бригадой авторов журнала «Юность» я выступала в каких-то заповедных для меня, провинциальной девицы, очагах передовой мысли – в МГУ, например. Эти самые творческие бригады подбирались неслабые: Юрий Левитанский, Василий Ливанов, Юнна Мориц, Виктор Славкин, Дмитрий Сухарев, Вероника Долина…
В один из таких дней сотрудница «Юности» Аня Пугач, познакомив меня в коридоре редакции с болгарской переводчицей Здравкой Петровой, сказала: «Здравка Вику Токареву переводит. Мы как раз едем к ней на Мосфильмовскую. Хочешь с нами?». Сейчас я бы, конечно, не полезла явочным порядком в незнакомый дом, а тогда мне море было по колено: столица, юность, знаменитые имена, – дурак откажется!
…«У меня сегодня борщ, — сказала Токарева прямо в дверях. – Наливаю всем. Идите мойте руки и за стол, а то сейчас зять явится, все сожрет…». Так началось наше мимолетное знакомство – одна, в сущности, встреча. Токарева оказалась полной, веселой и красивой домовитой женщиной. Говорила весело, гладко, остроумно. Борщ был изумительно вкусным, я наворачивала за обе щеки. «Никуда не уезжай из Ташкента, – сказала Виктория Самойловна. – Вон у тебя какой цвет лица. На фруктах-то…И бросай это глупое занятие – рассказы писать. Это такой геморрой».
Затем явился тот самый молодой человек Валера, тоже веселый, бодрый, беззаботно кружащий по кухне, попутно очень смешно рассказывающий про свою поездку по Америке – как он братался с чернокожими бандитами в очень опасном районе Нью-Йорка, ночью, в каком-то баре…Это был Валерий Тодоровский, пока еще просто зять Токаревой. Кажется, все мы сообща прикончили полную кастрюлю борща…
Потом прошло лет сорок пять, в которые, как в кратер вулкана, унеслись эмиграция, книги, дети, внуки…Однажды на Литресе я купила сборник рассказов Виктории Токаревой о разных знакомых ей, близких-любимых и очень известных людях. Это были поразительные тексты: предельно честные, пронзительные, точные и беспощадные; прекрасно написанные. Я выцарапала ее электронный адрес у кого-то из общих знакомых, села и сделала то, что никогда не делаю: накатала коллеге соответствующее восхищенное письмо: так, мол, и так, вы, конечно, не помните, Виктория Самойловна, как однажды некая ташкентская девушка уплетала борщ на вашей кухне на Мосфильмовской…
Она ответила сразу: «Дина, я, конечно, старуха, но с головой у меня все в порядке. Я прекрасно вас помню, ваши книги стоят у меня на полке…».
Это я к чему: затем пандемия, затем войны, да и просто катится, укатывается жизнь. А на днях вдруг узнаю: 7 декабря, в субботу, в 14.00 в «Гнезде глухаря» состоится вечер Виктории Токаревой, ее творческая встреча с читателями.
Жаль, что меня там не будет. Просто, подойти и сказать: «Вы по-прежнему – звезда, Виктория Самойловна!». Просто обнять.
Писатели, к сожалению, так редко обнимаются…»
0 коммент.: