У нeё нe былo шaнcoв ocтaтьcя, нe пpeвpaтившиcь в мaдмуaзeль Куку. Мoнa: «нeмнoжкo дуxoв, уймa лeни и чутoчку фaнтaзии…»
У нeё нe былo шaнcoв ocтaтьcя, нe пpeвpaтившиcь в мaдмуaзeль Куку. Мoнa: «нeмнoжкo дуxoв, уймa лeни и чутoчку фaнтaзии…»
Есть люди, которым проще жить мечтой, чем реальной жизнью. Астроному, идеалисту, романтику Марину Мирою нет дела до небесных тел, разбившихся при столкновении с Землёй. Он грезит о сверхновой звезде, которая где-то далеко, за сотни тысяч световых лет, рассекает хрустальными лучами космическое пространство. Её невозможно увидеть, но он-то знает, что она там!
Неудивительно, что, когда эта ослепительная звезда на миг попадает в поле его зрения, Марин забывает обо всём – даже о законах астрономии, согласно которым звёзды никогда не отклоняются от своего пути и никогда не останавливаются. Так хотелось верить, что вопреки всему негасимая любовь преодолеет время, расстояния, силу иных притяжений.
«Безымянная звезда», трагикомедия по одноимённой пьесе Михаила Себастьяна. Свердловская киностудия, 1978 год. Режиссёр Михаил Козаков, автор сценария Александр Хмелик. Марин Мирою, учитель космографии – Игорь Костолевский
Мона, светская львица, содержанка Грига – Анастасия Вертинская
Чуда не произошло: мерцая хрупкой женственностью, изящно капризничая и трогательно страдая от собственной слабости, звезда по имени Мона вернулась на свою орбиту. Могло ли быть иначе? Конечно, нет, и вовсе не по вине непреложных законов астрономии.
Ведь что такое Мона? Её любовник Григ даёт исчерпывающую характеристику: «Подумай, из чего ты создана? Из чего Я тебя создал? Немножко духов, уйма лени, чуточку фантазии… И ты думаешь сохраниться в такой обстановке? Во что ты превратишься через год? А через пять лет?»
Григ, любовник Моны – Михаил Козаков
Именно эта безжалостная правда о себе заставила Мону пойти на попятный, а вовсе не скромная перспектива стать женой учителя в тихом провинциальном городке. Красивая, грациозная, взбалмошная, впечатлительная, эта женщина – крохотное зёрнышко ума и хороших задатков, покрытое слоями глазурованного фарфора и мишурного блеска, ворохом кружев и перьев, в которых мирно благодушествуют избалованность, изнеженность, праздность и лень.
Мона так слаба, податлива, непостоянна и зависима, что, проведя лишь день в душной атмосфере захолустного городишка, с лёгкостью перенимает мещанские повадки, и вот уже она боится осуждения соседей и беспокоится о том, что скажут в городе…
«Что с тобой? Ты провинциалка? У тебя провинциальные замашки? Когда ты успела измениться, Мона? Слушай, ты жена господина Мирою!» – восклицает Григ, и в его великолепном, отточенном цинизме, которое более уместно назвать здравомыслием, так много горькой правды!
А отнимите у Моны роскошный антураж в виде ванны с лавандой, 36,6 градусов, ни одной десятой больше, ни одной десятой меньше; пармских фиалок, доставленных в декабре самолётом, которые для неё недостаточно свежи, и белых лилий, которые недостаточно белы; заберите вечернее платье, боа и модную сумочку, предложив вместо них неброское платье из магазина господина Паску – что останется от блистательной звезды? Худенькая растерянная женщина, которая, словно пугливый мышонок, станет искать себе убежища среди полок с книгами своего вечно погружённого в фантазии, оторванного от реальности мужа.
«Я содрогаюсь, Мона! Знаешь, какой ты будешь? О, смотри! Прошу вас, мадам, не двигайтесь! Мадам, мадмуазель, какая разница! Вы не человек, вы аргумент, который появился как раз вовремя. Вот смотри, Мона, вот такой ты будешь!» – указывает Григ на мадмуазель Куку. «Неужели ты думаешь, что, если бы осталась здесь и вела такую жизнь, как мадмуазель Куку, ты не стала бы точно такой, как она?»
Кстати, о мадмуазель Куку. Её принято считать отрицательным персонажем: колючая и придирчивая классная дама, заставляющая учениц затверживать одну и ту же набившую оскомину фразу; старая дева, поборница морали, в которой, кажется, не осталось ничего человеческого… Ею можно пугать детей, а при отсутствии детей и загулявшая любовница сгодится, по мнению Грига.
Мадемуазель Куку, классная дама – Светлана Крючкова
Раду Удря, учитель музыки – Григорий Лямпе
Но ведь эта женщина без возраста, у которой даже нет имени («мадмуазель Куку и больше ничего»), вовсе не такой сухарь! Возможно, разочарования юности, бесплодная любовь к Марину, которая так очевидна, и унылое существование в крохотном заштатном городке без малейшей надежды хоть что-то изменить заставили мадмуазель Куку надеть непроницаемую маску. За назойливыми нравоучительными сентенциями кроется отчаяние человеческой души, озверевшей от одиночества. Её нападки – всего лишь бессознательная месть: хорошеньким ученицам – за беззаботные мечты цветущей юности, Марину – за то, что не видит в ней женщину.
Окажись мадмуазель Куку в атмосфере роскоши и преклонения, как Мона – когда капризы исполняются по мановению руки и ни в чём нет отказа – уступила бы она «Безымянной звезде» в привлекательности и чарующей женственности? Кто знает…
«Я приветствую в вас то, чем вы могли бы быть, я приветствую в вас красоту и грацию, которая утеряна навсегда, потому что вы живёте здесь!»
Трудно себе представить мадмуазель Куку в амплуа очаровательницы? Вуаля! Вспомните хотя бы роль Светланы Коючковой в комедии Леонида Гайдая «Не может быть!»
Совсем другой эффект!
«Дорогая моя, уезжайте отсюда. Здесь такая тоска» – с какой неизбывной печалью мадмуазель Куку произносит эти слова! О, ей хорошо знаком тяжкий, застойный, удушливый воздух здешних мест, где весь город подслушивает и подсматривает, спрятавшись за занавесками. «А он? Марин?» – спрашивает Мона. «Он счастлив со своими книгами, ни на кого не обращает внимания» – следует ответ, в котором одна неприкрытая горечь…
Да, Марин Мирою живёт в выдуманном мире, он витает в небесах, вернее – в далёких космических пространствах. Так проще переносить удручающую банальность бытия, которая чужда ему – с вульгарными сплетнями, пересудами, обсуждением нарядов и драгоценностей богатой публики, мелькающей в окнах пролетающего мимо роскошного экспресса, примитивными интересами обывателей и времяпрепровождением в синематографе.
Любая недосягаемая звезда, сошедшая со своей орбиты, перестала бы быть ему интересна – ведь теперь она видна не только в телескоп, слишком близка и потому слишком банальна. Мона, «падучая звезда», спустившаяся со своих недосягаемых высот, со временем померкла бы, потеряв свой блеск, а Марин, спасаясь от разочарования, погрузился в привычный мир книг и науки.
И у мадмуазель Куку нет никаких шансов приблизиться к неисправимому фантазёру. Да, она тоже когда-то была звездой – или могла ею стать, я в этом уверена – но в рано угасшей звезде и прежде было слишком мало света.
Все они были совершенны, эти небесные тела, пока не приблизились к Земле. Мона – яркая звезда, на краткий миг блеснувшая Марину Мирою; Григ – стремительная комета со сверкающим хвостом, неуклонно следующая за своим немеркнущим светилом; мечтатель Удря – астероид, сгоревший в атмосфере и упавший на твёрдую безводную почву… И даже мадмуазель Куку: нелепая, угловатая, бесцветная, кто она, если не метеорит, рухнувший на Землю? Может быть, когда-то она была способна осветить всё небо, но жёсткий удар о земную твердь и столкновение с реальностью сделали её бездушной как камень.
Ни один из наших героев не отклонился от своего пути. Ни один и впредь не сойдёт с привычной орбиты.
Кроме, разве что, молоденькой гимназистки Элеоноры Земфиреску, которая в мгновение повзрослела, когда перед её глазами упала, сгорая, плеяда ярких звёзд…
«Может быть, где-нибудь там приключение, которое у нас называется «жизнь», повторяется под тем же небом, но с другой судьбой? Может быть, всё, что здесь тяжело, там – легко. Всё, что здесь мрачно, там – светло и радостно. Всё, что мы пытаемся сделать, всё, что мы не сделали, наши утраченные иллюзии, наши несостоявшиеся мечты, всё, что мы любили и не смогли долюбить – словом, всё-всё – там легко и радостно. Так же радостно, как могло бы быть здесь, если бы люди понимали это. Если бы они любили друг друга.» Марин Мирою
Элеонора Земфиреску, гимназистка – Ирина Савина
0 коммент.: