Bлaдимиp Кoнкин: «Тaкиx peжиccepoв кaк Гoвopуxин - пpуд пpуди. Бeз мeня "Мecтa вcтpечи..." нe былo бы»
Bлaдимиp Кoнкин: «Тaкиx peжиccepoв кaк Гoвopуxин - пpуд пpуди. Бeз мeня "Мecтa вcтpечи..." нe былo бы»
Несколько лет назад актёр перенёс сложнейшую операцию - сегодня он живёт с двумя искусственными клапанами в сердце. Но работает в прежнем ритме. Записал на диски множество сказок для детей. Опубликовал семь книг, дал десятки интервью – ведь Владимир Конкин не только самобытный писатель и эрудит, но и блестящий рассказчик.
…Недавно мы встретились с Владимиром Алексеевичем в фойе Дома кино. Он подписал мне на память свою новую книгу «К отцу. Пастораль соцреализма». На вопрос, как относится к мнению, что после «Места встречи» он не выстрелил ни одной ролью, рассмеялся: «Во-первых, я еще жив и надеюсь пожить подольше. А значит, как у Чехова, - «ружье» может выстрелить в любой момент!»
В. Конкин
Предлагаю большое откровенное интервью Владимира Конкина 2011 года, записанное накануне его 60-летнего юбилея. Фотографии из личного архива актера.
РОДИЛСЯ БЛАГОДАРЯ БРАТУ
- Владимир Алексеевич, готовясь к интервью, я прочел о вас и «вокруг вас» столько ерунды и грязи, что предлагаю построить наш разговор так: вопрос – честный ответ.
- Давайте попробуем. У меня от моих зрителей секретов нет. Хотите, я расскажу вам случай как я совершенно случайно и поневоле стал «рассказчиком»? По-моему, это очень забавная история…
- И как?
- (Смеется.) С перепугу! В Саратове у меня было обычное послевоенное детство.
Маменька моя Любовь Петровна была певуньей и хохотуньей, увлекалась оперой. Папа, Алексей Александрович, несмотря на солидную должность (он был ревизором приволжской железной дороги) всю жизнь занимался в художественной самодеятельности, играл на всех музыкальных инструментах. Теперь я понимаю: всем благодарен только им. Они очень многое сделали для того, чтобы «накачать» не мое тело, а голову.
Родители - Любовь Петровна и Алексей Александрович Конкины
При этом (это необходимо отметить) я был поздним ребенком. Папе исполнилось 42 года, когда я родился, а маме - 40. Связано это с нашей семейной трагедией. Дело в том, что у меня был старший брат - Славочка. Во время войны он заболел полиомиелитом и с детства был прикован к постели как Николай Островский. У него отнялись руки, ноги... Тем не менее, он сдавал экзамены – учителя были в восторге от его знаний. Но врачи честно сказали родителям: «Любовь Петровна, Алексей Александрович, он уйдет из жизни». И посоветовали им подумать о втором ребенке... Через два года после моего рождения Славочка умер - ему было всего 17 лет. Всю жизнь мне не хватало старшего брата...
- То есть вы появились на свет в каком-то смысле случайно – по совету врачей?
- Именно так! Но подкралась другая беда: очень скоро настала и моя очередь умирать. В пять лет я заболел скарлатиной, которая дала осложнение - порок сердца. И вот тут моих родителей охватил просто ужас: «Как? Еще одно дитя потерять?!» По совету бабушки после трех месяцев, проведенных в больнице, меня крестили. После этого родители естественно оберегали меня как могли. Потому что для них еще потерять и меня стало бы просто жизненной катастрофой.
"КТО КОНКИНА ТРОНЕТ, - БАШКУ ОТВЕРЧУ!"
Так вот, несмотря на «хлипкую» конституцию, в детстве родители дали хорошее воспитание. У меня было освобождение в школе от труда и физкультуры из-за порока сердца и все свободное время они водили меня по театрам да музеям. Я очень много читал... И впоследствии это перевернуло всю мою жизнь.
-?!
- Двор у нас был очень шпанистый. Мало у кого из моих сверстников были живы или не «сидели» отцы. Естественно все они были сбиты в стаю – курили махорку, бегали старшим за водкой, обрывали цветы на привокзальной площади. Словом, компания ещё та. И я знал, что я их раздражал как никто. Поэтому обычно меня до школы всегда провожала мама и встречала тоже. Никогда не забуду: четвёртый класс, весна, я иду из школы, а мама меня в этот день не встретила. И я пошёл домой один... А у нашего подъезда – эта «банда». Представляете, какой был я для них «лакомый кусок» - один, без защиты, идёт их «любимое блюдо», до которого у них долго не дотягивались руки. У меня все внутри задрожало от ужаса, волосики дыбиком встали. Моя фуражечка с фирменным гербиком сползла на ушко. Вот тогда я впервые испытал ощущение, что это фатум - сейчас меня просто физически не будет. Но Господь спас.
Не знаю, что вдруг на меня нашло, но я ни с того, ни с сего начал им рассказывать историю про Муму. Глазёнки, наверное, у меня были выпучены, слёзки текли рекой. Я рассказывал, как несчастная собачка попала в неприязнь к барыне старой. И как глухонемому дворнику, который обожал эту Муму, пришлось собачку топить… Вы представить себе не можете, что с ними стало! Они просто обалдели от моих слёз и рассказа. И у главного шкета, которого боялись все, вдруг вырвалось: «Кто Конкина тронет, - башку отверчу!» И с тех пор никто во дворе меня даже пальцем не тронул.
Я до сих пор считаю, что это мой первый осознанный самостоятельный от родителей поступок, которым очень горжусь.
Пятилетний Володя Конкин с отцом. 1956 год
ПЕРВАЯ РОЛЬ – ИВАН-ДУРАК
- Чем вы в те годы увлекались? Были любимые занятия?
- Я с пяти лет увлекался книгочейством, и с тех пор меня это заболевание не отпускает. Обожал писать сочинения. Еще папа меня приучил к дневникам и к эпистоле – я писал письма из всех своих санаториев, благодаря которым я в общем-то с вами сейчас и разговариваю.
Честно вам скажу, даже в детстве я был очень разносторонний мальчик - в принципе, я многое чего умел делать. Делал какие-то немыслимые санки со светящимися фонариками… Да много чего, что потом перенимала у меня детвора. Почему я все это вспоминаю? Потому что действительно очень хорошая милая старая добрая фраза, сказанная одним из наших пиитов: все мы родом из детства.
- После школы вы собирались поступать на истфак. Почему передумали?
- Да все же это дело случая. Я мог поступать на истфак без экзаменов. Но я на «свою беду» в 10 классе совершенно случайно захотел попасть в детскую студию Натальи Иосифовны Сухостав, знаменитого театрального педагога, которая меня и брать-то не хотела по причине возраста. Сказала: «Поздно ты пришел, Володя, очень!» Но взяла. Там я вдруг почувствовал, что имею успех у школьниц, и это мне понравилось.
А потом случилось еще одно «чудо»: меня взяли сразу на главную роль Ивана-Дурака, потому что у главного актера вдруг резко подскочила температура и срочно потребовалась замена. Повезло, но это был мой шанс! Сразу после премьеры спектакля я побежал в буфет за пирожком и вдруг услышал, как один из мальчишек в гардеробе восторженно провожает меня взглядом и говорит: «Пап, вон Иван-дурак пошел». Тогда я понял, что я уже популярен. (Смеется). Из таких пустяков рождается судьба. Поэтому и решил поступать в Саратовское театральное училище.
Владимир Конкин сыновьями-близнецами Ярославом и Святославом. 1974 год
В. Конкин. Начало 1970-х
«НА РОЛЬ ПАВКИ КОРЧАГИНА МЕНЯ ВЫБРАЛА… ЛОШАДЬ»
- Вчерашним студентом вас пригласили на маленький эпизод в картину «Как закалялась сталь», а сыграли вы главного героя – Павку Корчагина. Как так произошло?
- Я прилетел в съемочную группу в Киев. В одной руке у меня телеграммка, что у меня мальчишки-близнецы родились в Саратове, в другой – вызов на эти пробы, на крохотный эпизод с двумя съемочными днями. Скажу вам больше: у меня не было даже уверенности, что этот фильм будет сниматься – ведь две экранизации «Как закалялась сталь» к тому времени уже были сняты. Нужна ли третья? Одно время я даже подумал, что меня разыгрывают…
Но я, три дня как дипломированный молодой артист, к тому же в новом костюме, который по этому случаю пошила мне мама, прилетел. И видимо там режиссер картины Николай Павлович Мащенко (или кто-то из его помощников) обратили внимание, что «у этого мальчика далеко не крестьянская внешность». Мащенко посмотрел на меня и говорит: «Володя, я тебя как артиста не знаю. Почитай мне что-нибудь!» Терять мне было нечего – я ему читаю Маяковского. Мащенко понравилось – он сразу переводит меня на роль Цветаева. А это уже, извините, главная роль - антипод Корчагина.
- Насколько я знаю, Корчагина должен был играть Николай Бурляев.
- Состав планировался такой: Корчагин – Коля Бурляев, Тоня Туманова – Наташа Бондарчук, ваш покорный слуга – Цветаев, Рита Устинович - Наташа Сайко, которая впоследствии сыграла Тоню Туманову. И в бой!
На первых же съемках – конная атака. Проб же не было никаких. В седло – и вперед! А скакать на коне я не мог. Меня учили, чуть-чуть поднатаскали… И надо сказать, что моя лошадка сразу меня полюбила, потому, что фамилия Конкин… сами понимаете. Я ее кормил, рассказывал всю свою маленькую судьбу, что я влюблен в супругу свою
Аллочку, что недавно у нас родились двое мальчиков, сахаром подкармливал. Уговаривал, что я лишусь карьеры, если как надо не проскачу. Голубчик, говорил коню, выручай!
И случилось следующее. Мащенко сам об этом в своей книге рассказывает. Мол, после команды «Мотор!» Корчагин-Бурляев в конной атаке поскакал в одну сторону, а все остальные - за мной. Во всяком случае такая романтичная версия о том, как Конкин стал Корчагиным принадлежит режиссеру. Я думаю, что в этом есть некая гипербола все-таки. Ну перепутали люди! Но Николай Павлович это выдал как то, что будто бы само «войско» почувствовало (!) героя настоящего.
- А как было на самом деле? Ваша версия.
- Думаю, на самом деле не все было так просто. Ведь большая часть материала уже была отснята. К тому же, если честно, ничего тогда во мне и корчагинского-то, геройского не было. Поэтому я не буду вдаваться в нюансы - это некорректно, неделикатно - я не критик. Тем более, что и Коля Бурляев – прекрасный актер, да и я на чужих костях свое счастье никогда строил...
Просто Мащенко решил променять героя. Рискнул, попробовал меня и добился того, что ему было нужно. А ему нужна была чистота взгляда... Действительно жизни я не знал. Да и сейчас не знаю, но… Вы же видите, какие у меня до сих пор чистые хорошие глаза? (Смеется.)
В роли Павки Корчагина. «Как закалялась сталь»,1973 год
ПАДАЛ В ОБМОРОК ОТ ИСТОЩЕНИЯ
- А если бы фильм (как мы помним, идеологический, снимавшийся по заказу ЦК) не получился, провалился?
- Тогда я бы сильно подвел режиссера и «убил» бы себя навсегда! А в тот момент ради съемок мне пришлось расстаться с театром, семью я практически не видел. Полтора года ушло на Корчагина. Поскольку к 7 ноября 1973 года картина должна была выйти на экраны - кровь из носу, все мы лишились всех отгулов и выходных. Извиняюсь за интимную подробность, мы, бывало, даже ванну не успевали принять, а нас уже ждал павильон следующего объекта. Это были такие гонки – не вздохнуть, ни охнуть!
Скажу вам больше: во время съемок я даже в кадре (!) падал в обморок от истощения. Я уже не говорю о пробах, которые мне делал режиссер, перед тем как окончательно определиться с исполнителем главной роли. Честно: эта история не для новичков в кино и тем более - не для слабонервных.
- Например?
- Связанного настоящей колючей проволокой меня «пытали» раскаленными шомполами, обливали водой, и из «пулемета» стреляли и «даже голодом испытывали»... Мащенко все это любил делать по-настоящему – реалист был до мозга костей! Но надо отдать ему должное – Мащенко добился успеха, а я все выдержал и победил! (Смеется!) И я даже, кстати, благодарен этому безумному графику. Вот если бы я завалил роль, мне никто и никогда не простил этого проигрыша. Тем более, что я якобы занял чужое место. Так что для меня «Как закалялась сталь» - это не только название фильма. Что-то закалялось и во мне. Тогда я обрел настоящий опыт актерский.
Фото-шутка. 1970-е годы
- Это правда, что Мащенко отказал даже Леониду Быкову, который попросил отпустить вас на роль Кузнечика «В Бой идут одни старики»? И сам «из корыстных побуждений» посоветовал ему на эту роль Сергея Иванова.
- Конечно, отказал! А когда сниматься? Спать толком некогда было.
- А как же такой сумасшедший график при вашем пороке сердца?
- О! Милый мой, кто меня об этом спрашивал? И что я буду этим спекулировать? Я и сейчас-то об этом помалкиваю, потому что - тьфу-тьфу- тьфу - у меня все в этом плане в порядке.
- В результате стоило так испытывать себя на прочность? Я - о мгновенно свалившейся на вас невиданной популярности.
- Стоило хотя бы ради того, что я сейчас назвал - опыта актерского. И славу я почувствовал сразу. Да, я видел огромные очереди за ноябрьским номером «Советского экрана» за 1973 год, где на обложке была опубликована моя фотография. Были и толпы поклонниц, и даже предложения сняться в главной роли только что запускавшегося фильма Андрона Кончаловского «Романс о влюбленных». Кончаловский очень хотел, чтобы я сыграл главную роль. До сих пор мне кажется, что он так и не простил меня за мой отказ – ведь он эту роль до последнего держал для меня. В больницу ложился, тянул до последнего. Но если честно, сил и нервов у меня уже не было. Я был на таком режиме нервной перенагрузки, что мог сломаться даже психически. Тогда он меня спросил: «Ну а младшего брата героя у меня сыграешь?» «Сыграю» И вот так увековечилось наше с ним тогдашнее хорошее отношение друг к другу.
Весна 1974 года. Кадр из фильма «Романс о влюбленных». На Белорусском вокзале: главный герой – Евгений Киндинов, «Альбатрос» – Роман Громадский, «Трубач» Иннокентий Смоктуновский и В. Конкин
Но больше всего, как бы пафосно это ни прозвучало, мне запомнилось другое. После выхода картины «Как закалялась сталь» я очень боялся реакции моих родителей на фильм, где я сыграл Павку Корчагина (фактически повторившего уход моего старшего брата Славочки). Никогда не забуду: мы с супругой сидели в комнате. Я трясусь – я маму с папой еще не видел по сути с момента съемок. Звонок в дверь, приехали ОНИ. Мама в длинном пуховом платочке, за ней стоит папа и тоже пошмыгивает носом. Мама взяла мое лицо в руки и сказала: «Спасибо, сын!» И поцеловала меня в лоб. Понимаете?! Для меня это высочайшая оценка моего творчества. Я сейчас говорю об этом, и у меня мороз по коже – потому что это был привет от покойного старшего брата младшему.
В гримерной
В. Конкин
«В ИДЕОЛОГИЧЕСКИ НЕВЫДЕРЖАННЫХ РОЛЯХ НЕ СНИМАТЬ»
- Владимир Алексеевич, наверняка после успеха «Как закалялась сталь» от Конкина-Корчагина все ждали новых героических ролей. Так?
- От меня видимо ждали, что я и в жизни буду такой Корчагин. Что я и по улицам буду ходить в одной шинели, в лохмотьях, в сапоге без подметки и галошах без подошв. А я вдруг начал хорошо жить, одеваться. Я очень много работал и через два года купил черную «Волгу». Кто же меня за это будет любить, особенно из начальства?! Этого начальство терпеть не может.
С В. Санаевым в фильме "Апелляция"
- Ходили разговоры, что в 70-е годы вы двери в ЦК комсомола чуть ли ногой открывали.
- Да глупости это, сами комсомольчики и придумали! Многим казалось, что я обласкан комсомолом. Если бы это было так, я жил бы сейчас по-другому, уверяю вас. Не верил я никогда комсомолии, циничные были ребята. Вот они и разграбили всю страну, а сами почему-то олигархами стали… Я никогда не был членом партии. Была история, когда на съезде хотели с помпой вручить мне партбилет: «Леонид Ильич Брежнев будет в восторге!» Хорошо, что я об этом узнал накануне и примчался в ЦК комсомола: «Ребята, да вы что?! Вы же меня поссорите с поколением!» К тому же комсомол очень раздражало, что я слушаю рок, ношу джинсы и волосы до лопаток. Они, видно, хотели, чтобы я и в обычной жизни ходил в буденовке…
Как-то раз прихожу в общество «Знание», а мне говорят: «Владимир Алексеевич, что же вы на прошлой встрече со зрителями сказали то-то и то-то? Это не совсем то, что ждут от вас». Но, по-моему, интеллигенция вообще всегда должна быть в оппозиции к власти, чтобы та чувствовала, что управляет не обществом холуёв. Не скажу, что я был оголтелым диссидентом, но к власти относился критически всегда. Думаю, что мне этого не прощали.
Владимир Конкин в премьерном спектакле «Эксцентричный детектив» на сцене театра Ермоловой, 1974 год
- Действительно существовало некое негласное распоряжение: Конкина в отрицательных ролях не снимать?
- Это был приказ по Госкино СССР, он существовал в напечатанном виде, от меня скрываемом. Я не понимал, что происходит: меня пробуют очень хорошие режиссеры на роли, противоположные Корчагину, - смешливые, разные… Я вообще-то, если честно, комедийный артист! Играл в театральном училище Шмагу в «Без вины виноватых», Гаврилова – в «Горячем сердце». Мой дипломный спектакль – комедия «Когда цветет акация». Меня мои педагоги на это и ориентировали. Они были изумлены, что Конкин - Корчагин. «Он же смешной артист!» А «приказали» наоборот: отныне Конкин не должен ни петь, ни танцевать, ни смешить с экрана. Теперь это икона! Тем более, что вскоре мы БАМ начали строить… Кстати, потом я понял, что фильм «Как закалялась сталь» не просто так был снят. Это был спецзаказ. Наверху уже решили, что понадобятся строители узкоколеек. И такой фильм подоспел вовремя.
Владимир Конкин и Леонид Быков в военной драме «Аты-баты, шли солдаты…». Киностудия имени А. Довженко. 1976 год
Так вот. Я пробовался у нормальных режиссеров, в сценариях, где не было ни кожанок, никакой корчагинщины. И все были пробами довольны. Через какое-то время вдруг звонок с извинениями: «Володя, мы не можем вас снимать!» Мол, «у нас по-другому пасьянс разложился». Меня это задевало – я не понимал причин. А потом лично увидел под стеклом в секретариате Госкино, куда однажды пришел, документ, где было написано примерно следующее: «Владимиру Конкину не рекомендуется сниматься в ролях, дискредитирующих образ Павла Корчагина». И все!
- Но вы же снимались?
- Это Ленечка Быков, который пригласил меня в «Аты-баты, шли солдаты!», потом Георгий Михайлович Калатозишвили, кто первый снял меня в классике (в «Казаках» по Толстому, где я Оленина сыграл), стали постепенно лодочку раскачивать. Затем и Слава Никифоров позвал в «Отцы и дети», где я в 32 года сыграл 18-летнего Кирсанова, и другие…
Лед был сломлен. Но на это ушли годы. К тому же со временем эта «узда» стала ослабевать. Особенно после «Места встречи изменить нельзя» - как ни парадоксально. Потому что в пятой серии Шарапов – лицедей.
В фильме "Кавказская повесть", 1977 год
«БЕЗ КОНКИНА НЕ БЫЛО БЫ «МЕСТА ВСТРЕЧИ…»
- Вот и отличный повод подробней расспросить вас правду о «Месте встречи…» В интернете столько всего нелицеприятного опубликовано на тему Володи Шарапова, начиная с воспоминаний авторов сценария – Аркадия и Георгия Вайнеров.
- Находятся некоторые люди, которые с легкой руки покойных братьев Вайнеров, (я уж не знаю, какой их бес там сейчас вилами тычет в бок), но до сих пор какие-то гадости обо мне говорят. Я даже не предполагал, что так будет. Более того, был в полной уверенности, что они благосклонны к моей кандидатуре. Это потом выяснилось, сколько палок в колеса они за моей спиной мне вставляли. Ясно, что улучшению микроклимата на съемочной площадке это не способствовало.
- ?!
- Говорили, якобы «Шарапов – не такой!» Да, он не такой. Но он – такой! Вот такой как это сделал Конкин. Интеллигентный, в костюме. Что же играть одно быдло? И в пятой серии мне хватило вкуса и такта не изображать ухаря, разбойничка какого-то. Не надо! И поэтому для меня, как и для всех, – это характерный Шарапов, а не «шестерочка» какая-то, как они хотели.
Многие забыли, что это я предложил Говорухину, чтобы у Шарапова в комнате стояло фортепиано. Не только у еврейских мальчиков есть склонность к музыке, но и у русских! И они поставили. А как, допустим, Высоцкий, который люто ненавидел милиционеров, надел-таки милицейский мундирчик с орденами. Это же все импровизации были – ничего подобного в романе не было. Он садился за пианино, о котором я говорил, пел «Лиловый негр вам подавал манто…» Вертинского. И это пианино потом в банде «выстрелило» точно также, как и ружье у Чехова! Ведь этого тоже не было – ни в сценарии, нигде.
Да и вообще, если уж начистоту, от самого романа осталось не так уж много. Главное – то, что мой герой не должен быть похож на Жеглова. Мы были во всем очень разные, во всех смыслах. И по-актерски, и по-человечески. Благодаря этому, и получилась самая замечательная пара. Это потом пошли гулять байки-сказки, что Высоцкий хотел, чтобы Шарапова играл Ваня Бортник.
- Это не так?
- Да это паранойя полная! Этого не могло быть ни по каким причинам. Пока у власти были Председатель Гостелерадио Лапин и руководитель объединения «Экран» Хейсин, никаких Бортников быть там не могло вообще.
Володя Шарапов и Глеб Жеглов. Кадр из фильма «Место встречи изменить нельзя», 1979 год
Теперь я скажу правду! А то почему-то эту правду решили оккупировать некие господа... Это кино вообще бы не вышло никогда и даже не было запущено в производство, если бы не ваш покорный слуга. Потому что у вашего покорного слуги за спиной был Павка Корчагин, был младший лейтенант Суслин («Аты-баты, шли солдаты!») и он их сделал очень хорошо. Это явилось единственным карт-бланшем для запуска. А Высоцкий, Говорухин и Вайнеры все, что угодно могли снимать - на своей кухне. Но никогда им не дали бы возможность снять ЭТО. Повторяю: ни-ког-да! Ни при каких обстоятельствах. Поэтому говорить о каких-то альтернативах Конкину просто неприлично. Конечно, если не в маразме те люди, которые еще кое-что помнят.
Тот же Говорухин! Который сделал свою судьбу на известных актерах – за всю свою жизнь он ведь ни одного актера не открыл. Он только набирал команду из уже состоявшихся артистов и на наших костях вылез. Это не Тарковский, который открыл Солоницына, например. Это мы ему сделали судьбу! Кто бы его знал, если бы у нас не было «Места встречи изменить нельзя»? Таких режиссеров как он пруд пруди! Вот если бы он открыл Мордюкову или Быстрицкую – все было бы понятно!
Кадр, не вошедший в фильм. С Виктором Павловым
- Почему в самый разгар съемок вы хотели «уйти по-английски»?
- Был такой порыв. Витя Павлов меня удержал. Самое удивительное, что мы встретились с ним в этот день впервые. Мы уже отсняли большой кусок. Но отношения, как мне казалось, были не супер у всей съемочной группы. И Говорухин, и Вайнеры, и Высоцкий были мной почему-то очень раздражены. Может их раздражало, что на моем месте они представляли рыло или им не нравились мои руки. А я очень тонко чувствую все эти вещи. Некое пренебрежение, дружба не сложилась. Меня выживали жестко! И я решил возвращаться в Киев. В конце концов в моей-то судьбе у меня было все в порядке. «Да пошли они…!» Я уже собирал чемоданы. Вдруг стук в дверь. Заходит Витя Павлов, который только приехал. Мы не были знакомы лично. Когда я рассказал ему причину, Витя, мудрый, тонко знающий жизнь человек, понял, что у меня, конечно, истерика. Он взял со стола сценарий и сказал: «Пошли, подышим!» И вот это меня спасло.
С одной стороны гостиницы «Аркадия», где мы жили, была Высшая партийная школа - там стоял бюст Ленина из белого мрамора, а рядом бюст Карла Маркса из черного мрамора. И вот, пройдя буквально два метра, Витя начал вслух читать сценарий. Причем так, что, если бы не эти два бюста, я бы сразу упал на асфальт - у меня начались корчи, потому что устоять от гомерического смеха, слушая, как Павлов читал серьезнейший текст, сил не было. Да еще облокотясь то на ленинскую лысину, то на нос Карла Маркса… Это было так весело! Он вернул мои мозги на место, я понял, что, если уйду, то проявлю слабость. Плюс разразится грандиозный скандал – ведь половина фильма уже снята. Так что спасибо Вите – я сразу нашел в нем отдушину, недостающее мне доброжелательство и что самое главное, - обрел настоящего товарища. Я успокоился. И это, кстати, стало в хорошую сторону на роли отражаться, и многое получилось.
С Натальей Даниловой в перерыве между съемками фильма "Место встречи изменить нельзя". Парк Сокольники, 1978 год
ПОЦЕЛУЙ БРЕЖНЕВА И ЦВЕТЫ ОТ АНГЕЛЫ МЕРКЕЛЬ
- А каково это - стать знаменитостью в столь молодом возрасте?
- Конечно, было непросто, а порой просто страшно. Спасло то, что в 20 лет я был уже не только семейным человеком, но и папой двух замечательных близнецов. Если бы не это, то у меня могло и крышу снести. В 22 года на меня обрушилась бешеная популярность. Вдруг в газетах меня стали называть «открытием века». В 23 года я стал заслуженным артистом. Первым в Советском Союзе преодолел эту планку в таком возрасте, и пока, кстати, меня еще никто не переплюнул. На меня бросались толпами, я объездил почти полмира. Конечно, началось головокружение. Женщины меня ждали у подъезда, писали, что сходят с ума от любви. Десятки тысяч писем, и охи, и вздохи…
Никогда не забуду, как в 1974 году в Германии, куда я приехал по приглашению тогдашнего партийного лидера ГДР Эриха Хонеккера и ЦК молодежи, «Волгу», в которой я сидел, подняла на руки толпа тельмановцев. Шофер кричал: «Вниз! Вниз!» Боялся, что ее уронят или разберут на сувениры.
Владимир Конкин во время поездки по приглашению Эрика Хоннекера и ЦК молодёжи в ГДР. Восточный Берлин, конец 1970-х.
- Подтвердите факт, что на 17 съезде ВЛКСМ вас целовал лично Леонид Ильич Брежнев?
- Причем, норовил в губки… (Смеется.) Самое смешное, что не только он. Кто только меня ни целовал: Живков, Хонеккер, Фидель Кастро. Что любопытно, на встрече в Германии мне вручала цветы не кто-нибудь, а девочка-тельмановка, которую все сегодня знают, как… Ангелу Меркель. Вот так-то!
- Попробую сыронизировать. Не каждый может похвастаться, что его целовали такие люди!
- Если честно, когда они меня чмокали, я был в таком ужасе... Ведь это мы сейчас можем с вами хохмить спокойно. А вы на секунду себе представьте: если к вам тянется Генеральный секретарь ЦК КПСС? Ты немеешь, ты просто бюст! Восковая фигура мадам Тюссо, не более того. Я - точно также. Мне потом говорили ребята: «Что же ты не попросил у него квартиру, например? Или хороших ролей без «кожанок»?» А у меня в тот момент даже мысли такой не было...
Причем выглядело все это очень комично. Все подготовили речь - передо мной выступали Сергей Аполлинариевич Герасимов, Лев Яшин и Слава Третьяк. Лежала ковровая дорожка, мы на ней стояли. По этой дорожке должны были выйти на сцену члены ЦК. Первым шел Леонид Ильич. Подошел к нам. «Помню, помню!» Всем пожал руку, а меня поцеловал. И дальше все повторилось точь-в-точь: остальные члены ЦК всем пожимали руки, а меня целовали. Было очень смешно! И поэтому потом надо мной многие подтрунивали.
А в Харькове был случай еще веселее. Ноябрь 1973 года. Заканчивая свою первую в жизни творческую встречу со студентами в харьковском университете, я попрощался и ушел за кулисы. За мной рванули поклонницы. Я – бежать. По неопытности полез на пожарную лестницу. А обезумевшие девушки схватили за брюки и сдернули их. Я висел, ухватившись за ступеньку, а перед ними красовалась моя голая попа. Кошмар! Я этот случай запомнил на всю свою жизнь. А вообще, есть, конечно, что вспомнить… Если бы не ответственность за семью и если бы не моя любимая жена, которая, оберегла меня от всего, мог и дров наломать.
18 декабря 1971 года. Владимир и Алла. Свадьба
«НА РОЛИ КРЕТИНОВ НЕ ПОДХОЖУ»
- Обычно вас ассоциируют с двумя картинами. В вашей фильмографии есть лента, которую вы считаете самой необычной и дорогой для себя?
- Я боюсь быть банальным, но от этой банальности никуда не уйдешь в нашей профессии. Как детей, все роли люблю, не разделяя. Пожалуй, из всех выделяется только лента Славы Никифорова «Отцы и дети», снятая по одноименному роману Ивана Сергеевича Тургенева. Она примечательна для меня тем, что там в эпизодах снялась вся наша семья – моя покойная супруга Аллочка в роли собирателя крыжовника, наши сыновья и даже наш ушастый спаниель Степан, который в своей собачьей роли безупречен и просто блистателен. В итоге - Государственная премия СССР.
С женой Аллой, сыновьями и спаниелем Степаном
На съемках фильма "Отцы и дети", 1983 год
- Вы уже несколько лет нигде не снимаетесь. Почему?
- То ли кино сдохло, то ли считают некоторые, что я умер. Не знаю. Сначала меня это беспокоило. А потом… В конце концов то, что я иногда урывками вижу, я не могу до конца досмотреть. То есть это – просто плохо!
- Так не хотите или не зовут?
- Не буду скрывать, многие события и чувства сегодняшней России меня наполняют, но, к сожалению, может именно это от меня и отталкивает нынешнюю режиссуру, во многом одноклеточную в основе своей. А режиссеры, умеющие что-то делать (не так много у нас их осталось из той старой гвардии), они подстраиваются под моду. Сегодня у нас в кино русский, если он герой, обязательно должен быть с большим изъяном человек. Это должен быть дебил или контуженный, или, например, как Булдаков сделал генерала – полный кретин. А вот такие достойные русские люди как мыслитель Чаадаев или композитор Глинка, собиратель земли русской Ярослав Мудрый или Александр Невский, академик Павлов - не нужны. Пока есть востребованность в дебилах, режиссерам Конкин ни к чему – я под эту рамку, наверное, не подхожу.
- Если оглянуться назад, что было самое сложное в вашей жизни?
- Я не могу об этом судить. Потому что если я живой, значит, это было мне по зубам. Господь выбрал сильного! А испытаний у меня было огромное количество – очень непростых… Но я остался мужчиной, человеком. И я верю в жизнь, люблю Господа Бога. Пытаюсь быть порядочным, и те, кто воистину любит мое творчество и с пониманием относится ко мне как к литератору, режиссеру, актеру, то я думаю, что они не прогадали. Потому что я действительно достоин этой любви и уважения. Я их заслужил.
Когда меня спрашивают, в чем залог успеха моих ролей или что для меня первично - театр или кино, я неизменно отвечаю, что все свои «пьедесталы» отодвинул бы в сторону. Для меня на первом месте сам человек Володя Конкин. А успех – заслуга не моя, а моих корней, моих родителей. Я благодарен своим пращурам, потому что они меня воспитывали еще до рождения, и хорошую кровь давали. Поэтому всеми своими сегодняшними бутербродами с икрой я обязан им. И я хочу, чтобы об этом читатели знали.
- Вы издали семь книг прозы. А когда вы свои откровенные дневники издадите? Ведь даже из того, что вы сегодня рассказали, интереснейшая книжка может получиться.
- Может быть, когда-нибудь. В моей жизни было много экзотических чудес. Господи, и ужасов там было тоже много, конечно! Может, издам посмертно. А боюсь, я их с собой в гроб возьму. (Смеется.) Там много такого, чего другим читать вредно. А может, я последний костер-шашлык на них сделаю. Я всю жизнь пишу, и в этих дневниках вся моя жизнь! А вот если украдут – это будет ужасно. Тогда уж лучше – шашлык!
- И последний вопрос. Честно, какой подарок в юбилей сделал бы вас самым счастливым?
- (Улыбается.) Любовь и деньги! Любовь, которая не закончилась бы, мои дорогие зрители. А деньги – чтобы я творил, продвигал свой эксцентричный, музыкальный и современный спектакль «Муж, жена и сыщик» в память о супруге, а не собирал деньги на свои пилюли. Потому что хотим мы этого или не хотим, но я заслужил другой участи. Я не имею права быть нищим, я – достояние страны!
А что касается подарка... То мне странно и обидно, что меня до сих пор не удостоили звания Народного артиста. Это единственная заноза. Ну, что ж, значит, мне до сих пор завидуют: я хороший и красивый, и неглупый...
В. Конкин
Фотографии из семейного архива Владимира Конкина
0 коммент.: