«Bac пpocтo зaмуж никтo нe бepёт, a вaм xoчeтcя!» Oн, oнa и eгo дoчь в тpeугoльникe cудьбы

 

«Bac пpocтo зaмуж никтo нe бepёт, a вaм xoчeтcя!» Oн, oнa и eгo дoчь в тpeугoльникe cудьбы

Этот мягкий, тихий человек в страшном сне представить себе не мог, что проводит жену в роддом, а вернётся домой один, неся в одеяльце крохотную девочку, осиротевшую при рождении. Откроется тяжёлая дубовая дверь, выпустит наружу, в суматоху большого города, придавленного несчастьем отца с тугим свёрточком, повязанным розовой лентой. Из окон будут выглядывать сердобольные лица, провожая взглядом сгорбленную фигуру, идущую опустив глаза, чтобы не видеть мужей с букетами цветов, праздничную суету, царящую вокруг радость, не слышать умилённые восклицания.

И останутся трое в квартире, которая вдруг чудовищно опустела: нестарый ещё мужчина, его дочь-подросток и новорождённая малышка. Вместо женщины, которую двое старших называли женой и мамой, здесь поселится безутешное горе.

Оно проявляется по-разному: мужчина таит свою скорбь, и лишь в его взгляде, потухшем и будто обращённом в невозвратимое прошлое, вдруг проглядывает подавленное страдание. Дочь Рита винит маленькую сестру в смерти матери и со свойственной юности категоричностью ожесточённо, в отчаянии выкрикивает, бросая отцу детскую пелёнку: «Я её ненавижу! Ненавижу! Ведь это из-за неё мама, из-за неё!»

Каждый из них страшно одинок в своём горе. Владимир, понимая, что для дочери весь мир рухнул, боится сделать ей ещё больнее и таит в себе переживания, не позволяя вырваться ни единому упрёку в ответ на резкость Риты. Он может кому-то показаться безвольным, бесхарактерным, аморфным и как будто даже не слишком горюющим.

Сила этого человека проявляется в том, как он – учёный, жизнь которого прежде была наполнена написанием научных трудов, симпозиумами, преподавательской деятельностью – без тени сожалений меняет свою жизнь, отказывается от дипломников и мечется между кухней, приготовлением каш, стиркой пелёнок и детской кроваткой.

Тихий, замкнутый, сдержанный, лишь однажды Владимир повышает голос. Молча выслушивает брань приехавшей тёщи, которая обрушивает на его голову тяжёлый камень обвинений и упрекает в том, что жизнь её дочери погублена: «Всё было – молодость, красота. Сорока лет не прожила… Да и как жила, разве это жизнь? Это ты по Парижам ездил, тебя на конгрессы приглашали, а она? Что она видела, кроме кухни? Что она, хуже тебя? У неё диплом с отличием, школу с медалью кончила, да она бы давно кандидатскую защитила! Загнал ты её!»

Тёща, не в силах остановить поток жестоких упрёков, складывает в чемодан пальто и платья его жены, рассуждая о том, что Рите нужна шуба и сапоги, и тогда голос Владимира нарастает крещендо: «Моей дочери нужно, чтобы при ней не забирали в скупку вещи её матери!»

Кто знает, как сложилась бы дальше судьба двух родных людей, которых разъединило горе. Ведь несмотря на то, что Рита самоотверженно заботится о сестрёнке, чуть свет бегает на молочную кухню, отказалась от обычных подростковых радостей, тренировок в бассейне, прогулок и всё подчинила заботе о малышке. Так она пытается хоть немного облегчить бремя своей утраты.

С тех пор, как на похоронах мамы она услышала разговоры взрослых, которые вполголоса шутили, словно ничего страшного не произошло, Рита ощетинилась и ополчилась на весь белый свет. Для неё всё в жизни теперь белое или чёрное, без полутонов. Леночка, названная в честь мамы, постепенно становится средоточием любви, той опорой, на которой держится хрупкий покосившийся мир девочки-подростка. Хлопоты о ребёнке как будто сблизили отца и дочь, но в это время в доме появляется женщина, и у Риты снова уходит почва из-под ног.

Ирина – патронажная медицинская сестра, добрая и милая женщина, которая однажды вошла в осиротевший дом, где неизбывная печаль притаилась в тёмных углах.

Она сострадательна, искренне хочет помочь, видя, как осунувшийся, с небритыми впалыми щеками и потухшим взглядом отец семейства надрывается, стараясь всё успеть по дому, вырастить маленькую Леночку и поддержать старшую – хорошую, понимающую, глубоко переживающую всё происходящее, но порой слишком колючую, резкую и вспыльчивую Риту.

И вот тут мы приближаемся к сути. Спустя некоторое время Рита замечает, что отношения отца с Ириной перешли в новую плоскость: он увидел в ней не только грамотную, внимательную медсестру, чуткого и отзывчивого человека, но и миловидную обаятельную женщину. Для девочки это равноценно предательству, она искренне не понимает, как, в то время, когда она тоскует по умершей матери, кто-то может быть счастлив, радоваться, любить.

Не понимает, почему отец, который должен быть сломлен горем, забыл маму и искренне наслаждается обществом чужой женщины. Нет, Рита желает ему счастья. Это счастье возможно только с её мамой, но никак не с другой.

Ей больно и страшно. В маленьком семейном мирке, который и так навеки разрушен, появилась новая брешь, и в эту брешь хочет вторгнуться чужак. Рита не желает знать и помнить, что Ира не просто сняла с плеч отца груз непосильных тягот, окружила заботой и любовью маленькую Леночку – с ней в дом пришло спокойствие, нежность, тепло. Не хочет принимать в расчёт, что отец одинок, измотан, что он не преследовал цели завязать с кем-либо отношения и не искал любви (вспомним встречу на улице с кокетливой, элегантной и явно неравнодушной к нему Наташей, которая предлагала свою помощь и оставила визитку с номером телефона – но Владимир не позвонил!).

Любовь сама пришла в его дом в лице очень искренней, милой, ласковой, трудолюбивой Ирины. Она одинока, не избалована жизнью (долго болела мама, и Ира дежурила в больнице по ночам, совмещала на полставки с основной работой), скромна и совершенно бесхитростна. Прямо, не пытаясь вести хитрую игру, она признаётся: «Я понимаю, что с тобой происходит. Да, я люблю твоего отца. А как ты думаешь, ему легко одному?»

Но для Риты с тех пор, как ей всё стало известно, Ира – враг, потому что хочет занять место её матери. Именно это заставляет девочку бросить в лицо «захватчице» жестокие слова: «Он не один. У него есть мы с Леной, у него была мама. А вас просто замуж никто не берёт, а вам хочется».

Знаю, многие читатели и зрители наверняка сочтут, что Рита права: «одиночка» хитростью проникла в дом вдовца, прикинулась внимательной и заботливой, сумела сделаться необходимой, а цель преследовала только одну: выйти замуж. Да и папаша хорош: не успела жена в могилу сойти, а он уже шашни крутит! Все они, мужики, такие, от них ли требовать верности!

А что плохого в стремлении женщины выйти замуж, если при этом она руководствуется не мелочным расчётом, а желанием, стремлением и умением окружить заботой и любовью своего избранника и – как в данном случае – его детей? Такой ли уж это подарок судьбы, если предполагать расчёт со стороны Иры? Вдовец, на руках у которого грудная кроха, а вторая дочь – в том самом переходном возрасте, который не предполагает особенного такта, мягкости, терпимости и дипломатичности даже во взаимодействии с родителями, что уж говорить о чужом человеке! Ира искренне привязалась к детям, и ей хватило мудрости, видя реакцию Риты, проявить деликатность и отступить.

Что же касается Владимира – потеря жены стала для него настоящей трагедией, но жизнь повернула так, что даже времени горевать не было: нужно поднимать детей, принять на себя одновременно роль отца и матери. И этот внешне мягкий, добрый, уступчивый, спокойный и кажущийся невозмутимым человек, которого тёща упрекала в «тепличности», взвалил на свои плечи тяжкую, но бесценную ношу и понёс без слова жалобы, без попыток сбросить часть своих тягот на окружающих. То, что он не демонстрировал на людях своей скорби не означает, что Владимир не горевал. И то, что ответил на чувства Ирины вовсе не означает, что он легко утешился и забыл жену. Ира помогла измотанному, уставшему, мыкающемуся в непроглядной тоске человеку поднять голову и увидеть свет.

Тот самый свет в окне, которым стала для него. И для дома, в который вошла.

Трагедия, изменившая жизнь этой семьи, стала переломной и для Риты. Именно в такие моменты дети взрослеют в одночасье. И, преодолевая эгоизм и нетерпимость, вдруг становятся открыты состраданию, сопереживанию и пониманию не только собственных чувств, но и чувств близких людей. Так случилось с Ритой, и мне хочется верить, что за её решением прийти к Ирине впереди долгая череда светлых дней, где все они рядом: Владимир, Ира, Рита и Леночка.