Зa кpacoту eгo нaзывaли «пoющим Клapкoм Гeйблoм», нo eгo кapьepa и жизнь внeзaпнo oбopвaлиcь

 

Зa кpacoту eгo нaзывaли «пoющим Клapкoм Гeйблoм», нo eгo кapьepa и жизнь внeзaпнo oбopвaлиcь

Мария яростно чистила плиту и вдруг замерла, откинув упавшую на глаза прядь волос. Из глубины дома доносился знакомый голос Энрико Карузо, певшего арию «Vesti la giubba» из оперы «Паяцы». Вместе с ним пел кто-то еще. Второй голос был чистым, красивым, уверенным и мощным.

Мария сняла фартук и побежала на другую половину дома. Там она обнаружила, что поет ее собственный сын. Вечером Мария с гордостью сказала мужу:

— А наш мальчик-то талантлив.

Антонио Коцци поморщился:

— Хватит в нашей семье одной «певицы» — тебя. Что за занятие для мужчины — петь? Бессмысленная трата времени и денег.

Мария вздохнула. Они с Тони были итальянскими эмигрантами, а в Италии пел каждый второй. У нее самой было прелестное сопрано, но отец не отпустил ее учиться, будучи убежденным, что театр, пусть даже оперный, — гнездо разврата, и молодой девушке там не место.

В 1919 году в Филадельфии Мария вышла замуж за Тони и вскоре родила сына. Первыми музыкальными впечатлениями маленького Фредди стали колыбельные и неаполитанские песни в исполнении матери.

Тони мечтал, что сын станет боксером и был против занятий музыкой. Дед мальчика с этим согласился:

— Ни дам ни цента на музыку.

К их удивлению, Мария проявила неожиданную твердость:

— Тогда дам я.

Хрупкая женщина хваталась за любую работу. Она вставала в пять утра и в шесть уже сидела за швейной машинкой. Мария двенадцать часов в день с небольшими перерывами шила униформу для моряков — за это неплохо платили.

Делать было нечего — уроки оказались дорогими. Родителям мальчика педагоги сказали:

— Голос уникальный. Но над ним надо работать. Парню скоро шестнадцать и форсировать нельзя — иначе можно испортить связки. Дождемся окончания мутации голоса. Пусть пока учит языки — французский, итальянский, немецкий — в опере без них никуда, и занимается сольфеджио.

Фредди тогда задумался над подходящим псевдонимом. Его официальное и домашнее имя — Альфред Арнольд Кокоцца и Фредди Коккоцца — явно не годились. Марио Ланца! Из мужского варианта имени матери и ее девичьей фамилии он выбрал свой сценический псевдоним.

Марио обожал мать и был ей благодарен за все. Имя под которым он прославится… Ведь его мечтам суждено было очень скоро осуществиться.

…Эти двое на студии МGМ яростно спорили. Джозеф Пастернак пожимал плечами:

— Право, не знаю. Голос, конечно, чистейший. Могу поклясться, что в жизни ничего лучше не слышал. Но внешность… Ты видел его брови? Это какие то заросли. А прическа? Разоренное воронье гнездо… И эти манеры провинциала.

Луис Майер усмехнулся:

— Не кипятись. Причешем, подстрижем и он у нас засияет.

Джозеф не унимался:

— И по-моему, он жрет как стадо слонов. Брюки еле сходятся на животе. Камера любит другую фактуру.

— Наймем ему тренера. Пусть растрясет свой жир. Терри Робинсон творит чудеса.

Джо Пастернак был опытным продюсером и специализировался на мюзиклах и поющих актерах. Это он сделал звездой Дину Дурбин из никому не известной девчонки. Джозеф опекал ее, следил за голосом.

Дина со своим сопрано могла сделать карьеру оперной певицы, а стала кинозвездой. Теперь Пастернак был не уверен, что «новое открытие» студии МGМ, этот Марио Ланца, переплюнет Дину, как утверждал Майер.

Неделю назад, 8 июля 1947 года, на сцену «Holliwood Bowi» в составе ансамбля «Бельканто трио» вышел крупный, но очень обаятельный юноша и запел так, что у публики мурашки побежали по коже. Арии из «Травиаты», «Манон Леско», «Фауста» — расхожий оперный репертуар, ничего особенного.

Но Марио Ланца так пел и держался, что шесть тысяч зрителей сидели не шелохнувшись. Его голос лился как мед, он проникал в самые дальние уголки большого зала. От его чудесной улыбки в сердце становилось тепло.

Может, парню немного не хватало тренировки — но никто на это не обратил внимания. Когда Ланца завершил арию торжествующим верхним «до», сидевший в VIP-ложе дядька, похожий на пингвина, сказал своему ассистенту:

— Приведи мне его завтра.

— Слушаюсь, господин Майер.

У Майера, основателя МGМ, был нюх на таланты. И откладывать дела в дальний ящик он не любил. Помощники доложили все, что удалось узнать о парнишке. Итальянец по происхождению, из довольно бедной семьи. Матери пришлось чуть ли не тарелки мыть, чтобы заплатить за обучение сына.

Марио пел в разных богатых семьях и всех очаровывал. Одна дамочка оплатила ему поездку в Нью-Йорк — чтобы юноша посмотрел на «Метрополитен-опера». Потом он попался на глаза Сержу Кусевицкому, дирижеру Бостонского оркестра, — и тот оплатил ему обучение в оперной школе.

Говорили, что Марио помогал перетаскивать сценический рояль и вдруг запел. Кусевицкий услышал и воскликнул:

— Карузо воскрес!

Кусевицкий занялся карьерой начинающего певца, но в декабре 1942 года учебу пришлось прервать. Марио был призван в армию.

Во время службы в армии Марио прошел прослушивание у Питера Линда Хейза и был включен им в состав концертной труппы, выступавшей на военных базах по всей стране. Затем Ланца получил роль в патриотическом шоу «Крылатая победа», поставленном Моссом Хартом.

Марио демобилизовался из Вооруженных Сил 29 января 1945 года. Вместе с армейским приятелем Бертом Хиксом он отправился в Нью-Йорк, чтобы познакомиться с его сестрой Бетти, о которой Берт часто рассказывал.

Когда Марио и Бетти представили друг другу, они влюбились с первого взгляда. Через несколько месяцев молодые люди поженились. Темноволосая красавица Бетти не понравилась родителям Марио.

Но барышня взяла верную тактику: вела себя покорно, записывала рецепты свекрови, готовила равиоли и тортеллини. Вскоре родные мужа были от нее в восторге.

Марио считал, что с женой ему повезло. Вскоре у них родилась дочка Коллин. Растущую семью надо было кормить.

И тут Луис Майер назначил Марио встречу. Смущенный Ланца появился в кабинете всесильного главы «Метро-Голдвин-Майер». Тот, не скупясь, посулил ему золотые горы.

Руководство надеялось, что Ланца, с его яркой внешностью и мощным голосом, станет «поющим Кларком Гейблом» киностудии MGM.

Ланца слушал, как в полусне.

— Вас узнают миллионы. Мы сделаем вас суперзвездой. МGМ умеет заботиться о талантах.

— Но я собирался стать оперным певцом.

Майер расплылся в снисходительной улыбке:

— Вы им станете. У вас лучший голос в Америке. Но подумайте, сколько человек ходят в «Метрополитен-опера»? А я вам предлагаю беспроигрышный вариант. Вас увидят в кино миллионы людей по всему миру. Ну и наши гонорары выгодно отличаются от гонораров певцов. Я предлагаю вам контракт сразу на семь лет.

Марио подумал, что ослышался. Ему, никому не известному певцу, без специального образования и имени, сам Луис Майер предлагает долгосрочный контракт и аванс десять тысяч долларов. Зарплата — 750 долларов в неделю. За первый фильм — 15 тысяч гонорара. За второй — уже 25 тысяч, а за седьмой — 75!

Луис продолжил:

— Если захотите выступать, то шесть месяцев в году — ваши! Подписывайте любые контракты, концертируйте.

И Марио согласился. Удача шла к нему в руки. Первый же фильм с его участием, «Полуночный поцелуй», собрал хорошую кассу. Его полюбили и стали узнавать зрители. Ланца пел с экрана арии Пуччини и Верди вперемешку с бродвейскими хитами и зал взрывался от восторга.

Выглядел Ланца превосходно: атлетического сложения, стройный, энергичный, элегантно одетый.

Он стал выпускать пластинки — и продажи побили все рекорды. Марио выступал на радио — и рейтинги взмывали к небесам. Все складывалось прекрасно.

Марио принимали в лучших домах, он снимал особняки один роскошнее другого, плескался в бассейнах, закатывал вечеринки, ужинал в лучших ресторанах — казалось, что так будет вечно: деньги, слава, любовь зрителей, новые предложения… Так оно и было — пока Ланца не поссорился с «Метро-Голдвин-Майер».

Это случилось в 1952 году на съемках фильма «Принц-студент». Марио был в восторге, предвкушая съемки в костюмном фильме, но его ожидания не оправдались. К тому времени Ланца сыграл несколько ролей, в том числе и самого Карузо в фильме «Великий Карузо», собравшем восторженные отзывы прессы и огромную кассу.

И тут добрый и сердечный Ланца вздумал своевольничать. Ушел со съемок, потребовал заменить режиссера, поскольку тот сделал ему некорректное замечание:

— Вы играете прусского принца, а поете как неаполитанский сутенер. Переснимаем. Еще дубль! Ведите себя сдержаннее, не размахивайте руками. Не надо этой цыганщины!

Марио взорвался:

— Не смейте меня учить как петь! Принц поет любовную арию женщине, которую он безумно хочет. Конечно, он делает это страстно, а как иначе?

В итоге разъяренный Марио швырнул в режиссера стакан с водой. Съемки были сорваны. Марио заперся у себя на вилле и отказался сниматься. Пусть этот режиссер и его фильм катятся к черту! Будут и другие предложения.

Агенты студии MGM тут же напомнили ему о пункте 6.3 контракта со студией. В случае конфликта контракт со студией приостанавливается до момента разрешения инцидента в судебном порядке или при ином урегулировании.

Марио должен был уплатить в качестве возмещения ущерба 700 тысяч долларов и 4,5 млн долларов за прекращение производства картины.

Ему запретили выступать, записываться, появляться на радио и телевидении. Короче, ему запретили все. Такого расклада Марио не ожидал. Ланца разозлился, студия уперлась и пересняла фильм с другим актером. Эдмунд Пурдом под фонограмму открывал рот, а за кадром звучал голос Ланца, записанный для фильма до инцидента.

…К тому времени у Марио и Бетти было уже четверо детей. В семье появились дочь Элиза, а потом сыновья — Дэймон и Марк. Ланца был изумительным отцом — он обожал малышей, уделял им много времени и старался не расставаться с Бетти и детьми надолго.

Теперь большая семья стала испытывать материальные трудности, ведь Марио всегда помогал родителям и всем своим родственникам.

Начались суды, потянулось ожидание в течение долгих месяцев. Марио, опутанному контрактом, оставалось только ждать. И он запил. Пил один. Пил с Бетти. Пил со своим тренером Терри Робинсоном.

Каждый прожитый день воспринимался им мрачно. В Голливуде поползли слухи — Марио спивается, толстеет, скандалит, у него страшные перепады настроения. Бетти уговорила мужа посетить знаменитого голливудского психотерапевта, консультирующего звезд, лечившего Джуди Гарленд.

Марио вышел от него, матерясь на весь Сансет-бульвар. Тот поставил ему диагноз «мания величия» и наговорил разных гадостей. Марио любил веселые компании и спиртное, пить он мог с утра до вечера, но это не мешало ему быть верным мужем и отличным семьянином.

Потом все алкогольное безумие сгинуло, словно его и не было. Деньги, те безумные деньги, которые Марио заработал, тоже куда-то делись. Ланца выяснил, что человек, который занимался инвестированием его миллионов, обворовывал его.

Бетти заистерила и втихаря отнесла одну из подаренных Марио дорогих шуб обратно в магазин — выручить хоть какие-то деньги. Меховщик Эл Тейтельбаум, одевавший весь Голливуд, оказался понимающим человеком, принял шубу и вручил миссис Ланца кругленькую сумму.

Бетти принесла деньги Марио. И тот, обрадованный, как ребенок, заинтересовался Тейтельбаумом: вот человек, который не предаст. Он предложил Элу стать его новым агентом. Ему важно было иметь рядом помощника, которому можно доверять.

Эл оказался хватким: он добился, чтобы MGM пошла на попятную. Правда, Марио пришлось отказаться от права на саундтрек в фильме «Принц-студент». Ну ничего, он запишет новые!

Новый агент, не спрашивая, нанял кучу неизвестных людей, и в результате Марио должен был отдавать им 35% всех своих доходов. Да Бог с ним, с этим со всем! Главное, что с Ланца был его тренер Терри Робинсон. Терри, бывший боксер и добрейшей души человек, заставлял Марио бегать по утрам, качать пресс, крутить педали велотренажера, махать гантелями и, конечно, не есть ничего лишнего.

Еще он повсюду таскал грека-аккомпаниатора Константина Каллинкоса, абсолютно никудышного, но зато хорошего человека. Для него было важно, чтобы т, кто был рядом, были просто хорошими и верными людьми.

Потом, Марио, конечно пожалел — когда Тейтельбаум проворовался. Эл попытался инсценировать свое собственное ограбление, чтобы получить страховку. Тейтельбаум сел на год.

Потом жизнь наладилась. Продюсер компании «Уорнер Бразерс» Джек Уорнер в отместку МGM пригласил Марио сняться в фильме «Серенада», вернувшем ему былой успех.

Знаменательным было выступление Марио в гала-концерте в знаменитом лондонском Палладиуме 18 ноября 1957 года в присутствии королевы Великобритании Елизаветы II и ее мужа принца Филиппа. После концерта королева, не скрывая волнения, призналась певцу, что она потрясена.

Марио ездил в турне и его имя собирало полные стадионы. В Британии у него был собственный фан-клуб, в Италии его боготворили, что уж говорить про Америку…

Правда, в турне происходили странные вещи. Если Марио не нравилась публика, то он мог отменить выступление. А если зал был слишком большой или слишком маленький, то Ланца мог не выйти на концерт.

В перерывах между концертами Марио ложился в в частные клиники — подлечится, поскольку алкоголь брал над ним верх. Единственным утешением было то, что он в этом не одинок. Его соседом был Спенсер Трейси, и по утрам они рубились молча в шашки.

Агент Марио договорился о выступлении в новом казино в Лас-Вегасе. Больше всех тогда платили Фрэнку Синатре — двадцать пять тысяч кусков, а его агент назвал сумму в пятьдесят… И получил согласие.

Ланца должен был дать семь концертов и заработать триста пятьдесят штук — о таком в Америке и не мечтали. Ланца приехал в Вегас мрачный. С трудом отсидел пресс-конференцию, сказав, что сильно замерз.

Утром у него заболело горло. Марио пошел к друзьям. Ему налили шампанского. Вернувшись в номер, он принял транквилизаторы жены и уснул. Разбудить его не смогли. Бетти забила тревогу и вызвала врача. Доктор промыл желудок Марио и настоял на помещении в стационар. Концерты отменили.

Марио заплатил гигантские неустойки, но он пережил и это. В прессе появились гадкие заметки, что Ланца стал похож на «равиоли на ножках». Мол, пора худеть, ведь камера не любит толстых. Его вес колебался от 75 до 120 килограммов.

В 1959 году Марио снялся в последнем фильме «Серенада большой любви», который имел огромный успех. При этом Ланца никак не мог сбросить вес, и для съемок фильма его нещадно затягивали в узкий пиджак или смокинг, чтобы частично скрыть полноту.

Это мешало пению, и, хотя он исполнял свои партии великолепно, каждый день ему приходилось бороться со страхом не справиться с голосом.

И Ланца лег в клинику. Он чувствовал, как от недоедания кружится голова и трясутся руки. Настроение скакало, а перед глазами как назло плыли блюда, одно аппетитнее другого.

Вот тальятелле… С баклажанами, свининой и пряными травами. Нежнейшие ломтики прошутто… Цыпленок, обжаренный в свином жире с ароматной корочкой, начиненный яблоками… Полента и ризотто с трюфелями… И разумеется, вино — целый кувшин. И ящик запретной кока-колы…

Марио Ланца застонал: ничего этого нельзя! Доктора в один голос твердят, что жить так, как он, нельзя. Все это очень вредно — в том числе и его экстремальные диеты. Поэтому у него высокое давление и сердце шалит.

Всего две недели назад он с утра уговаривал три бутылки шампанского Cristall, потом бутылочку кампари, после нее две пиццы или цыпленка…

Проблемы с весом преследовали его всю жизнь. Он всегда был крупным и поесть любил. Но это на оперной сцене можно петь с брюшком. А экран не любит толстых. Чуть дал себе волю — и все.

Осенью начнутся съемки нового фильма под названием «В первый раз». На Капри. Сценарий немного плосковат, но не лишен занимательности.

Ланца будет играть знаменитого тенора, который влюбляется в глухую девушку. Дальше понятно — любовь все побеждает. Главное — в фильме он поет несколько оперных арий. За роль обещано 150 тысяч долларов, приличная сумма.

Но есть одно «но»: по контракту он должен сбросить двадцать килограммов. За месяц с небольшим. Врачи хватаются за голову, а Марио недоумевает: ему всего тридцать восемь лет и он проделывал это много раз. Сбрасывал и двадцать, и тридцать килограммов.

Марио Ланца умер 7 октября 1959 года в на родине своих предков, в итальянской клинике «Валле Джулиа» от сердечного приступа при до конца не выясненных обстоятельствах. Ланца лег в клинику, чтобы пройти курс похудения перед новыми фильмом «Смейся, паяц!»

Метод похудения во сне был очень популярен в те годы — пациент на несколько недель погружался в медикаментозный сон и питался внутривенно. Вес уходил без видимых усилий, пациент терял несколько килограммов без диет и тренировок. Но был и грозный эффект — малая подвижность пациента могла вызывать тромбоз.

Утром в день смерти Ланца проснулся в прекрасном настроении. Он выглядел замечательно и заметно постройнел. Голос звучал превосходно, так, что его пение было слышно в подвале клиники, хотя палата певца располагалась на четвертом этаже.

Ланца шутил с медсестрами, принимал посетителей, а в полдень внезапно умер. После этого заговорили об итальянской мафии, решившей в свое время финансовые проблемы артиста, а теперь потребовавшая отдать дань уважения.

Бетти ушла вслед за Марио через четыре месяца после его смерти, не пережив уход любимого и пристрастившись к алкоголю… Верный Терри Робинсон забрал детей Марио и Бетти к себе и воспитал их.

За двенадцать лет своей творческой жизни голос Марио Ланца воплотился в 800 произведениях и семи фильмах. Его называли «солнечным парнем из Филадельфии». Он был добрым и щедрым, ласковым и открытым, бесшабашно веселым и трагически грустным.

Известен случай со смертельно больной девочкой по имени Рафаэлла Фазано. Мать Рафаэллы обратилась к Марио:

— Моя дочь — большая Ваша поклонница. У Рафаэллы лейкемия. Не могли бы Вы дать для нее автограф и поговорить с ней по телефону. Если Вы откажете, то я не обижусь и пойму Вас.

Марио не только дал автограф и позвонил, он пригласил девочку и ее маму в Голливуд, сняв им номер в роскошном отеле. Марио встретил маленькую мисс Фазано как принцессу.

Ланца заказал игрушки и сладости для девочки, лично вручил ей золотой крестик и познакомил с голливудскими звездами, приведя Рафаэллу на съемочную площадку.

Рафаэлла уехала счастливой. Марио звонил ей каждую неделю до самой ее смерти. Девочка умерла 29 января 1953 года. Ее похоронили с фотографией Марио Ланца и золотым крестиком, который он ей подарил.

Всю свою жизнь Марио материально помогал неимущим. К великому сожалению, люди не всегда отвечали ему тем же.

В Советском Союзе одним из самых преданных поклонником творчества знаменитого тенора был Муслим Магомаев. Он не раз бывал в США, где встречался с родственниками и друзьями Марио Ланцы, посетил его музей и был приглашен выступить на Вечере памяти.

Магомаев посвятил своему кумиру цикл передач на Всесоюзном радио и Центральном телевидении.

Позволю себе привести отрывок из воспоминаний Муслима Магомаева:

«Тогда мы и познакомились с чудесными, очень напоминающими отца, детьми Марио Ланца, с его многолетним другом Терри Робинсоном, в прошлом чемпионом по боксу и победителем конкурса мужской красоты в Нью-Йорке, «Мистером Нью-Йорк-сити».

Терри после смерти Марио и его вдовы воспитывал их детей — двух дочерей и двух сыновей. Конечно, годы берут свое, но и через столько лет в этом человеке еще сохранялась и былая сила, и благородная красота.

Сколько душевных сил потратил Терри, стараясь уберечь друга от всех его недугов! Но, увы, от судьбы не убережешь.

…Я счастлив, что в моей жизни, уже зрелой жизни, был этот легендарный человек. Про многих артистов мирового уровня я рассказывал по нашему радио и телевидению, но захватила и потрясла меня именно трагическая и прекрасная судьба Марио Ланца.

Я понимал его темперамент, импульсивность его творчества. Певец умирал в каждой своей песне, он ждал мгновенного отклика у слушателя — и концертная эстрада, которую он предпочел опере, давала ему такую возможность.

Но главное, он жил страстно, безоглядно, сердцем… Так пел, так же и умер… Метеор, появившийся на небосклоне и сгоревший в плотных слоях жизни…»

Несколько слов о судьбе детей Марио и Бетти. Марк и Дэймон умерли от сердечных заболеваний в достаточно молодом возрасте. Коллин, по профессии сценаристка, погибла в автокатастрофе в 1997 году. Элиза жива и возглавляет фан-клуб Марио.