«Пpиxoди нa мeня пocмoтpeть» — пoчeму бoльнa Coфья Ивaнoвнa
Я знаю, что многие любят этот фильм, этакую чудесную сказку, в которой мама трижды стукнула кулаком по столу и появился прекрасный принц с шампанским.
По большому счету это очередная вариация на тему Золушки — бедная и никому ненужная внезапно обретает счастье с принцем. Однако при всей очевидной сказочности сюжета фильм воспринимается как вполне реальная история. А все потому, что в ней удивительно правдоподобно показан симбиоз тревожной матери и дочери, находящейся под ее полным контролем. Думаю, что многие из вас припомнят такие семьи из числа знакомых.
Частенько попадаются статьи, в которых авторы костерят на чем свет стоит Софью Ивановну — поработила дочь, полностью властвует над ней, от себя не отпускает, крест на ее личной жизни нарисовала. Да, на первый взгляд так и есть. Мне довелось общаться с тремя такими дочерьми, забивших на личную жизнь, потому что «мама больна». Да,такие матери вечно больны и им вечно нужна помощь, что мы наблюдаем и в случае с Софьей Ивановной. Она умирает. Сдается мне, что умирает она уже лет так …дцать. Не встает — вон, инвалидное кресло в квартире стоит. Дочь все свободное время проводит рядом с ней. Кормит, поит, читает ей книги, поет романсы, держит за ручку. А что Софья Ивановна? А Софья Ивановна упивается страхом Татьяны лишиться матери.
Она постоянно муссирует тему своей смерти, любуется страхом дочери — ей приятно осознавать, что она так любима. И чтобы понять, кто есть кто в этой истории, посмотрите, как одета Софья Ивановна: она нарядная. Пусть прическа не ахти, но есть, блузка с кружевным воротником, на плечи накинута разноцветная шаль, на воротнике — большая и, надо думать, не китайская брошь и не с поддельной с бирюзой, в ушах — серьги-комплект. Глаза живые, с искоркой. И посмотрите на Татьяну. На голове черти-что, мешковатый халат и на плечах такая же мешковатая необъятная старушечья кофта, под глазами мешки, взгляд тусклый, выдает невротика. Это полностью потухший человек.
Это, между прочим, тот случай, когда происходит инверсия отношений: мама становится ребенком и забирается на ручки к дочери (или к сыну), на которую отныне возлагаются материнские обязанности. Знаю случаи, когда взрослому ребенку было прямиком озвучено: я с тобой нянчилась, теперь ты со мной будешь нянчиться.
Конечно, за подобным поведением матери кроется какая-то душевная травма, желание получить то, чего она была лишена — любви от своих родителей или от мужа, который погиб где-то на войне, страх оказаться брошенной на старости лет. Большая печаль и беда, когда родитель вот так делает своего взрослого ребенка главным человеком в своей жизни, вынуждая его взять на себя функции родителя. Знаете такой тип матерей, которые не отпускают от себя взрослых детей, а дети отказываются ото всего личного, ведь надо ухаживать за больной мамой.
А мама так и будет болеть, лишь бы доча после работы спешила скорей домой — ведь так маме спокойней, так проще держать все под контролем. И этот контроль Софьи Ивановны настолько велик, что Татьяна уже стала частью матери, срослась с ней, соединила свою личность с личностью матери. Изучите интерьер их квартиры — это мир Софьи Ивановны. Все вещи здесь от стульев до елочных гирлянд из ее прошлой жизни. Именно Софья Ивановна правит здесь, а Татьяна всего лишь ее бледная тень. С дочерью Софья Ивановна разговаривает как с прислугой. Ласково, но как с прислугой: подай, приготовь, не так сделала, принеси. Даже когда появляется Игорь, мать отсылает дочь на кухню, словно Золушку, а сама разговаривает с гостем, причем и кокетничает с ним. И еще немаловажный момент — Софья Ивановна так слилась с дочерью, что переступает все границы, задавая неподобающий вопрос: «У тебя были связи?». Все-таки есть области, в которые даже матерям вход запрещен.
Но давайте будем откровенны: стоит ли уж так сильно жалеть Татьяну? Она с гордостью самоотверженно несет этот крест — уход за больной матерью. Ведь это так правильно, так почетно, она выполняет свой дочерний долг. И выполнение этого долга прекрасная отмазка от вопросов, почему у тебя нет мужчины, детей, нормальной работы, почему у тебя вообще ничего нет — яждочь, а мама болеет, а самой ей, разумеется, никто не нужен.
Я обратила внимание на то, как агрессивно ведет себя Татьяна с Игорем, по крайней мере первые полчаса их общения. Она просто рявкает на него. Она или не умеет общаться с мужчинами, возможно, есть какой-то подспудный страх, или… Или боится, что Игорь просочится в ее жизнь и разрушит ту идиллию, пусть и спорную с нашей точки зрения, которая существует, ведь с мамой привычно и спокойно. Как мать срослась с ней, так и она срослась с матерью — до полного растворения, до полного слияния.
Но вот появился Игорь. И Софья Ивановна как будто вернулась в молодость. Она с ним кокетничает, ведет душевные разговоры, она бодра и весела. Уж она-то точно знает, как надо вести себя с мужчиной, чтобы очаровать его. И когда Игорь уходит, Софья Ивановна вдруг приносит покаяние перед дочерью: ей всегда было очень-очень хорошо с дочерью, и да, она боялась, что Татьяна выйдет замуж и бросит ее. И буквально на следующий день происходит чудесное исцеление: умирающая встает с постели. Потому что отпустила дочь на свободу.
К сожалению, в реальной жизни такие родители редко осмысливают тот неоценимый вред, который они наносят своим детям. Из тех моих трех знакомых две вышли замуж только после того, как не стало их матерей, одна в 36 лет, другая в 42. Третья не вышла замуж вообще. Но фильм это сказка, в нем все по-другому. И мы верим, что Татьяна будет счастлива со своим Игорем. А Софья Ивановна… Осознай она порочность избранного пути намного раньше — глядишь, и в инвалидное кресло не села бы лет так …дцать назад.
Комментариев нет:
Отправить комментарий