Pязaнoв, будучи гeниaльным peжиccepoм, знaл кoгo пpocить cыгpaть эту poль

 

Pязaнoв, будучи гeниaльным peжиccepoм, знaл кoгo пpocить cыгpaть эту poль

В «Вокзале для двоих» Рязанову нужен был эпизодик с ресторанным пианистом.

Он написал мне письмо:

«Дорогой Шурик!

Я прибегаю к эпистолярному жанру, потому что мне стыдно смотреть тебе в глаза, предлагая ЭТО. Речь идёт о персонаже по имени пианист Дима. Хотя он числится в ролях, фактически это эпизод. Если бы ты подарил нам 3–4 съемочных дня, это было бы для меня счастьем, а для картины украшением. Итак, спаси, пожалуйста, наше драматургически-половое бессилие и сыграй Диму.

Тату целуй. Твой Элик»

Вся наша ресторанная история с Люсей Гурченко в фильме была придумана на площадке.

В те годы существовало очень мощное Всероссийское объединение ресторанных оркестров. После выхода фильма на одном из его совещаний обсуждали мою роль. Была страшная полемика и крик. Одни говорили, что это издевательство над их профессией, другие – что, наоборот, тут сыграна судьба: талантливый пианист вынужден работать в ресторане. И у меня долго хранилось письмо – решение этого собрания. По-моему, они так и не договорились, издевался я или наоборот.

Я всю жизнь завидую Рязанову. Завидовать таланту стыдно, но, слава богу, кто-то придумал, что зависти бывают две – чёрная и белая. Я завидую белой. Я завидую его мужеству, моментальной реакции на зло и несправедливость, выраженной в резких поступках. Я завидую его стойкой и вечной привязанности к друзьям. Я завидую диапазону его дарований. Я завидую силе его самоощущения. Я преклоняюсь перед формулой его существования: «Omnia mea mecum porto» («Всё своё ношу с собой») – он духовно и материально несёт шлейф биографии, помнит и любит всё, что с ним случилось.

Александр Ширвиндт, «Склероз рассеянный по жизни»

Александр Анатольевич Ширвиндт — всеми любимый актер театра и кино, театральный режиссер, писатель — мемуарист и просто совершенно уникальный человек. В этом году ему исполнилось 87! Он по -прежнему бодр и энергичен, занимает пост художественного руководителя Московского академического театра Сатиры.

Его невозможно не обожать.

Однажды Марк Захаров в своей книге даже написал: «Ширвиндт, наверное, все-таки не артист… Тем более не режиссер. Если спросить, кто он такой, отвечу, что профессия у него уникальная. Он – Ширвиндт».

А еще он автор нескольких автобиографических книг — воспоминаний, наполненных не только воспоминаниями, но и мудрыми, остроумными размышлениями о жизни: «Склероз, рассеянный по жизни», «Проходные дворы биографии», «Былое без дум», «Schirwindt, стертый с лица земли», «В промежутках между», «Опережая некролог». Эти книги на все случаи жизни: когда грустно, весело или хочется поговорить с хорошим человеком. Море удовольствия. Они поднимают настроение, будят воспоминания, увлекают, веселят, заставляют задуматься… Его юмор тонкий, ироничный, с лёгкой грустью прожитых лет.

Как мало у нас порой общего с автором, ничто не совпадает, всё разное – возраст, пол, национальность, профессия, происхождение, место жительства – да всё — всё! Но как же понятен, близок и интересен Александр Анатольевич своим читателям. Может все дело в мудрости и таланте?